Греков Митрофан - Занятие Ростова Первой конной армией
Греков Митрофан
Занятие Ростова Первой конной армией
 

 Поэзия о гражданской войне 1918-1920 годов

   Щипачев Степан
Нарком

Стояли простуженные города.
В квартирах «буржуйки» топили паркетом,
и в снежном безмолвье стояли где-то,
остыв паровозами, поезда.

Жестокая правда далеких лет.
В железной разрухе голодные зимы...
В партийных решениях — неразделимы -
звучали слова
«Революция!»,
«Хлеб!».

А где-то
шептали,
орали
вот это:

«В ямах сгноим,
только не им!»,
«Будем скотине скармливать,
только не Красной Армии!»,
«Лучше на самогон!».
Кто-то шипел со смешком, с матюгом.
По полу с вывертом каблуки,
дробью чечетки — с разгона:
«Кровью умоются большевики,
мы -
слезой самогона.
Зальем кручинушку первачом,
а будем трезвы,
мы продотрядников кирпичом,
чтоб знали, хлебушко наш почем,
пальнем из обреза».
Но громче звучали другие слова,
на завтрашний день предъявляя права.
И пусть те слова, что с тех пор берегу,
касаются сердца, просты, вдохновенны,
как красное знамя касается губ,
когда присягают, упав на колено.
Их телеграфисты в тифозные ночи
выстукивали.
И все «срочно», все «срочно».
Выстукивали,
чтобы с ленты
они уходили
в преданья, в легенды.
Они с прямотою кремлевских шифровок
расскажут о времени том суровом.
Чтоб где-то грузили
то хлеб,
то крупы,
чтоб где-то охрана была у моста,
чтоб вовремя в Питер пришел состав,
усталый, больной Александр Цюрупа
в бессонных ночах забывал о себе.
Все думы о хлебе,
о трудном,
о черном,
о завтрашней
снова
осьмушечной норме
все с тою же примесью отрубей,
о жесткой,
сворованной где-то
корке
у беспризорника в горстке.
Сквозь пули бандитов,
сквозь мглу расстоянья
он хлеб эшелонами гнал в города,
а сам доходил
от недоеданья
до обморока иногда.
...Сегодня берем
пеклеванный и ситный.
В пекарнях
румяные хлебы -
в ряд.
О, как я хочу,
чтобы все были сыты!
Вот только боюсь,
чтоб кому-то
сытость
на прошлое
не затуманила взгляд.

Нарком!
И сейчас это твердое слово
звучит картаво чуть-чуть и сурово,
как Ленин произносил тогда,
в те пламенные года.
Светла революция именами
и самоотверженностью высока.
Я счастлив, что не изменила строка,
что жизнь осеняет мне
то же знамя,
того же
рукою
касаюсь древка.

Январь 1967 г.

 
 
 
 
© Поэзия о войне